Сотрудники Фонда Развития Интернет приняли участие в популяционном исследовании особенностей цифровой социализации разных поколений в рамках проекта РНФ № 18-18-00365 «Цифровая социализация в культурно-исторической перспективе: внутрипоколенческий и межпоколенческий анализ» (руководитель – Солдатова Г.В.).

В 2018 году были осуществлены работы по подготовке и проведению апробации популяционного исследования.

Разработан дизайн и сконструирован методический инструментарий популяционного исследования. С учетом возрастно-психологических особенностей были разработаны отдельные формы опросника для 3-х возрастных групп: подростков в возрасте 12–13 лет, подростков в возрасте 14–17 лет, родителей подростков этих возрастов. В соответствии с выделенными индикаторами цифровой социализации опросники включали в себя несколько блоков вопросов, а также специальные психологические методы и методические приемы. Для подростков 14–17 лет и родителей дополнительно к основному блоку вопросов отдельным подвыборкам давались специальные модули опросника: модуль «Социальное взаимодействие»; модуль «Взаимодействие с неживыми системами»; модуль «Цифровое гражданство».

В 2018 году проведена апробация популяционного исследования в двух регионах (Москва, Московская область). Выборка исследования составила 209 родителей подростков 12–17 лет и 504 подростка 12–17 лет. Исследование проводилось в форме очного интервью обученными интервьюерами.

Основные результаты исследования:

Как подростки, так и родители г. Москвы и Московской области практически не испытывают ограничений в доступе или плате за трафик, хотя более, чем в половине случаев жалуются на высокую стоимость цифровых устройств. Старшие подростки практически не чувствуют запретов по онлайн-активности и со стороны родителей, а каждый четвертый подросток никогда не сталкивается ни с какими запретами на пользование интернетом даже в школе со стороны учителей. Двое из трех старших подростков в будние дни проводят онлайн от двух до 5 часов, каждый пятый — шесть часов и более, а один из двадцати пяти (по сути, как минимум один подросток из учебного класса) — 12 часов и более. К выходным 12 и более часов в интернете проводит каждый десятый старший подросток. Показатели пользовательской активности подростков отличаются не только формально: в отличие от взрослых, считающих себя живущими скорее в реальном мире, подростки часто ощущают себя находящимися в двух мирах — онлайн и офлайн — в равной степени или постоянно переключающимися между ними.

Лидируют по интернет-активности во всех группах так называемые «периоды ожидания» — в дороге часто или всегда сидят в интернете двое из трех младших подростков и 78,9% старших подростков, а двое из трех родителей выходят онлайн хотя бы иногда. Более того, лишь один подросток 12–13 лет из трех и один подросток 14–17 лет из пяти не пользуется интернетом на занятиях в школе (у родителей это каждый третий). Половина респондентов сидят в интернете параллельно с общением с друзьями, половина подростков — во время приема пищи, каждый третий — когда просыпается ночью. Коммуникация и потребление контента по-прежнему являются ведущими деятельностями подростков онлайн, однако в целом речь идет о крайне широких возможностях достижения самых разных целей в интернете, о богатстве и разнообразии деятельности подростков онлайн.

Каждый второй подросток (54,5% среди подростков 12–13 лет и 47,4% среди подростков 14–17 лет) отмечают, что за последний год в интернете с ними происходило что-то, что расстроило их или заставило беспокоиться. Среди родителей лишь один из трех (30,1%) согласны, что с их ребенком происходило нечто подобное. Недооценивают родители также и частоту столкновения подростков с рисками, но высоко оценивают свои способности помочь и способности ребенка справиться самого. Как и в исследованиях 2010 и 2013 года, подростки редко обращаются за поддержкой к родителям и практически никогда — к специалистам, а активные технические стратегии совладания по-прежнему знакомы лишь одну школьнику из трех-пяти даже в мегаполисе.

Каждый третий подросток 12–13 лет (34,0%) и каждый второй подросток 14–17 лет (49,8%) за последний год когда-либо встречался лицом к лицу с тем, с кем впервые познакомился в интернете, но, как правило, родители не знают об этом. Более чем каждый третий подросток (41,0% среди подростков 12–13 лет и 41,4% среди подростков 14–17 лет) отвечает, что был жертвой агрессии, когда по отношению к нему совершались обидные и неприятные вещи; при этом агрессия лицом к лицу несколько опережает киберагрессию. За последние 10 лет увеличилось количество подростков, сознавшихся в том, что они были инициаторами агрессии в отношении других (каждый третий), но киберагрессия в среднем столь же распространена как и агрессия офлайн. С различными вариантами негативного контента, даже наиболее экстремальными (способами совершения самоубийства или чьим-то опытом употребления наркотических средств) сталкивается от 15% до более чем 50% подростков, о чем нередко недостаточно осведомлены родители. С мошенничеством и хищением личной информации в среднем сталкивается один подросток из десяти; при этом о случаях мошенничества родители наиболее осведомлены. Почти половина подростков сообщает, что хотя бы несколько раз за последний год они чувствовали себя дискомфортно без доступа в интернет, конфликтовали из-за него с близкими, чувствовали, что чрезмерное пользование интернетом — их проблема и даже, в несколько меньшем числе случаев, безуспешно пытались ограничить время онлайн. Отмечается выраженное расхождение между тем, как видит свою помощь ребенку онлайн родитель (двое из трех говорят об активном участии, медиации и помощи) и точкой зрения подростков, которые, как правило, не видят этой помощи даже в тех случаях, когда речь идет о присутствии/отсутствии родителя в комнате. При этом подростки крайне редко запрашивают помощь сами — гораздо чаще они помогают родителям справиться с чем-то в интернете. Крайне редко родители ограничивают ребенка онлайн — в основном, это касается выкладывания личной информации и времени онлайн — но и в этом дети часто не знают вовсе об этих ограничениях и не замечают их. По сравнению с 2010 годом значительно увеличилась распространенность программ родительского контроля: хотя большинство подростков не знает об этом, их использует каждый третий родитель для отслеживания местоположения своих детей, блокировки рекламы, контроля онлайн-покупок в приложениях, скачивания предложений, а более 40% отслеживают или фильтруют посещаемые подростком сайты.

Каждый четвертый родитель и каждый третий подросток отвечает, что использует интернет вещей в жизни, а один подросток из пяти-шести соглашается, что применяет и искусственный интеллект, хотя среди родителей с этим согласен лишь один из двадцати. Понятия «нейронет», «блокчейн» и «нейрокомпьютерный интерфейс» следует признать «экзотикой» и для родителей, и для подростков. Опыт применения новейших электронных устройств и у родителей, и у подростков невелик, и как правило, однократный или очень редкий. Один из восьми-десяти родителей или реже имеет хотя бы однократный опыт пользования шлемом виртуальной реальности или очками дополненной реальности, игрушками, подключающими к интернету или видеоиграми, один из пяти — умными часами, один из трех — фитнес-браслетами, умными бытовыми устройствами и роботизированными игрушками. Практически ни у кого нет устройств виртуальной или дополненной реальности дома, и почти каждый второй и подросток, и родитель считает, что это ему не интересно. При этом переживания у столкнувшихся с виртуальной и дополненной реальностью позитивные, а у подростков преобладают яркие положительные впечатления; неприятные соматические ощущения характерны менее, чем в одном случае из десяти.

Сравнение предпочтений способов общения у родителей и подростков явно указывает, что опасения, что интернет заменил реальное общение и дети не чувствуют разницы между ними, скорее безосновательны. И у подростков, и у родителей общение лицом к лицу осталось наиболее предпочитаемым, и практически каждый второй старается всегда общаться лично, если есть такая возможность. Однако общение через сообщения, по телефону и в соцсетях неуклонно «догоняют» по предпочтению общение личное. И у родителей, и у подростков, как правило, от 10 до 100 френдов онлайн, большинство из которых они знают лично, но регулярно общаются (даже онлайн) лишь с половиной и менее (особенно родители). Каждый третий подросток офлайн чувствует себя защитником или собеседником, каждый пятый — другом, наставником, творцом, наблюдателем. Остальные, особенно агрессивные ролевые предпочтения редки. У родителей доминирует роль собеседника — еще выбрали 80% родителей, каждый третий чувствует себя наставником или другом, каждый пятый — защитником или творцом. Интернет немного облегчает для подростков возможности общения (наставничества и посредничества) и агрессии, но в целом мало меняет ту структуру социальных ролей, которую они принимают в общении. Напротив, у родителей онлайн-общение связано с «потерей» ролей и приобретением довольно узких возможностей — наблюдать и связывать различных людей.

Со времени, прошедшего с 2013 года, уровень цифровой компетентности увеличился как у подростков, так и у родителей, составляя около 50% от максимально возможного значения — хотя, возможно, что причиной тому выборка, поскольку в пилотаж входили жители мегаполиса и области вокруг него. При этом общий паттерн по цифровой компетентности с 2013 года у родителей остался неизменным: при общем высоком уровне знаний, у них отмечается некоторый дефицит навыков и ответственности и выраженное нежелание улучшать свои знания об интернете. У подростков картина иная: пики профиля приходятся у них на навыки и ответственность, тогда как знания и особенно мотивация «отстают» от умений. Сравнение проявления социальной и гражданской позиции онлайн показывает, что такое поведение более характерно для подростков, чем для родителей — однако это касается лишь половины из них, а если речь идет об относительно активном участии, то одного из четырех-пяти человек. Лидирующими источниками информации, пользующимися максимальным доверием и детей, и родителей выступают родители/дети, учителя/коллеги, книги, а следующее место занимает википедия. В целом, как подростки, так и родители нередко получают информацию из интернета, хотя и доверяют ей меньше, чем той, которая получена от близких и друзей. Для подростков характерны больший интерес и доверие блоггерам и ленте в социальных сетях.